История дипломатии.
Книга в интернете. просто и удобно.
Желаем Вам приятного прочтения.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ДИПЛОМАТИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ В XVIII в.
В конце концов Россия официально присоединилась к австро-французскому оборонительному союзу и субсидная конвенция 1755 г. с Англией не была осуществлена. Однако с Англией дипломатические отношения не были порваны, так как обе стороны дорожили выгодами, которые давала им взаимная торговля. Это открывало широкий простор для британских интриг в Петербурге. Успехи русского оружия в Пруссии приближали Фридриха II к «краю гибели». Он готов был уже отречься от престола, когда смерть Елизаветы в 1762 г. освободила его от самого опасного из врагов.
Не считаясь с государственными интересами, которые привели к вступлению России в антипрусскую коалицию, Петр III и его окружение резко изменили направление внешней политики, заключив с Пруссией не только мир, но и союз. Это, однако, вызвало большое недовольство в русском дворянстве и особенно в гвардии и явилось одной из причин дворцового переворота 28 июня 1762 г., устранившего Петра III и сделавшего Екатерину II императрицей.
Недостаток устойчивости во внешней политике России открывал перед иными державами возможность вести в борьбе чрезвычайно бесцеремонные интриги вПетербурге и открыто вмешиваться во внутренние дела Российской империи. Как известно, Елизавета Петровна в 1741 г. была посажена на престол гвардией, при активном содействии французского посла Шетарди, который надеялся добиться этим путем сближения России с Францией. Шетарди финансировал переворот и первое время пользовался большим влиянием при дворе. Однако он встретил серьезного и умного противника -в лице канцлера А. II. Бестужева. Во время отсутствия Шетарди в Петербурге австрийский посол маркиз Ботта-Адорни, воодушевленный успехом своего французского коллеги, повел разговоры среди оппозиционно 'настроенной части русской знати о возможности восстановления на престоле свергнутого Ивана Антоновича. Чтобы устранить Бестужева, его враги попытались замешать его в этот заговор. Это не удалось. В 1744 г. Шетарди вернулся в Петербург с миссией вовлечь Россию в войну за австрийское наследство на стороне Франции и Пруссии; он открыто заявлял, что намерен свалить канцлера. В союзе с Шетарди была преданная Фридриху II принцесса Аигальт-Цербстская, мать невесты 'великого князя Петра Федоровича, будущей Екатерины II. Бестужев поступил со свойственной ему решительностью. По его приказанию вся шифрованная переписка Шетарди расшифровывалась профессором математики Академии наук Гольдбахом и немедленно доставлялась канцлеру. Благодаря этому Бестужеву удалось скомпрометировать французского посла и добиться высылки его из России. Позже, в 1756 г., английский посол Чарльз Вильяме разрабатывал с великой княгиней Екатериной Алексеевной план захвата ею власти после смерти Елизаветы Петровны. Расчеты иностранных дипломатов основывались, по-видимому, на той легкости, с какой кучки гвардейцев совершали в России в XVIII в. государственные перевороты.
Русское правительство в этом отношении было менее предприимчиво. Оно позволяло себе вести крупную интригу только в Швеции, где постоянная борьба аристократии с королевской властью открывала такую возможность. Тратились значительные средства для создания среди шведской знати русской партии в противовес другой группировке, которую такими же средствами поддерживало правительство французское. На этом поприще английская дипломатия, в отличие от более раннего времени, в 40-х годах действовала рука об руку с дипломатией русской, принимая значительную часть расходов на счет своего казначейства. В 1740 г., например, русский и английский посланники договорились дать на соответствующие цели по 50 тысяч ефимков. В 1746 г. для подкупа депутатов сейма было ассигновано в Петербурге 20 тысяч рублей; «патриоты», для которых они предназначались, требовали 100 тысяч рублей на содержание стола для «благонамеренных депутатов», но рекомендовали, «чтобы с деньгами поступали осторожно, выдавали не всякому, кто выставит свою благонамеренность на пролажу, — давали бы только тем, кто будет рекомендован главами патриотической партии». Шведское правительство официально жаловалось в Петербурге на вмешательство русского посла барона Корфа во внутренние дела Швеции и требовало его отозвания. Из Петербурга отвечали жалобами на действия антирусской партии. В следующем году новый русский посланник Н. И. Панин развернул в письме к русскому канцлеру полую программу действий на случай смерти больного шведского короля.