С конца XV в. Европа вступает в новый период (Международных отношений, К этому времени окончательно складываются большие государства: Испания, Португалия, Франция, Польша и наметившаяся в пределах Священной Римской империи германской нации Австрия, т. е. наследственные земли дома Габсбургов. Турция, менее крупные Скандинавские государства — Дания, Швеция и Норвегия — и совсем уже мелкие западногерманские княжества, итальянские городские республики, тирании, герцогства и пр. — дополняют политическую карту Европы. Ко второй половине XVI в. на европейскую политическую арену вступает огромное Русское государство. С этого периода, закончив свое политическое объединение, оно мало-помалу становится централизованным, а затем и абсолютистским, государством. Таким образом, в то время как Россия, Англия, Франция, Испания, Скандинавские страны превращалась в централизованные государства, Германия и Италия -оставались политически раздробленными. Эту особенность политическая география Европы сохраняет до второй, половины XIX в. Уже в XV в. необходимость стала настолько очевидной, принцип политики что «государственный интерес» начинал рассматриваться как высшее мерило в политике. Этот «государственный интерес» в конечном счете есть интерес господствующего класса в целом. Но он изображался в качестве «общего блага», которое должно осуществляться государством в случае надобности даже путей, насилия.
Ради обеспечения «общего блага» хороши все Средства. Религия перестает играть заметную роль в политике. Политика не связывается с моралью. «...Начиная с Макиавелли, Гоббса, Спинозы, Бодена и других мыслителей нового времени, — писал Маркс, — не говоря уже о более ранних, .сила изображалась как основа права; тем самым теоретическое рассмотрение политики освобождено от морали...»
Раньше других и, пожалуй, наиболее последовательно эти новые взгляды на государство и политику были выражены у Макиавелли.
Макиавелли (1469—1527 гг.), один из замечательных политических мыслителей XVI в., вскрыл подлинные основы «реалистической» политики всех- и всяких монархов — государей, укрепляющих и расширяющих свою власть всеми средствами, «дозволенными» и «недозволенными». С цинической откровенностью, не стесняемой никакими соображениями морального порядка, он нарисовал в своем сочинении «Государь» тип монарха, которому все дозволено ради одной цели — безграничного расширения своей власти. Но, освобождая своего государя от всяких моральных стеснений, Макиавелли мечтал использовать честолюбие и жадность итальянских властителей в интересах объединения Италии. С этой точки зрения теория дипломатического искусства подчинялась у Макиавелли принципу «государственного интереса»,
«Следует иметь в виду, — говорит Макиавелли в своем «Государе», — что есть два рода борьбы: один — посредством. законов, другой —силы. Первый свойственен людям, второй — зверям, но так как первый часто оказывается недостаточным, то приходится прибегать ко второму. Поэтому государю необходимо пользоваться приемами и зверя и человека. Если же государь принужден научиться приемам зверя, то он должен выбрать из числа зверей лису и льва, ибо лев не может защититься от змеи, лиса — от волков. Следовательно, надо быть лисой, чтобы распознать змей, и львом:, чтобы расправляться
с волками».
«Государю, — заключает Макиавелли, — необходимо обладать духом настолько гибким, чтобы принимать направление, указываемое веяниями и превратностями судьбы, и, как я. отметил выше, не уклоняться от пути добра, если это возможно, . но уметь вступать и на путь зла, если это необходимо».
О политическом реализме Макиавелли, выросшем из потребностей эпохи, свидетельствует то, что его идеи разделялись, крупнейшими политическими деятелями и дипломатами позднего средневековья и нового времени.